Новогодний ворчливый рассказ-шутка. (Ничего вымышленного).
- А слабо тебе написать рассказ о своей работе?
- Да можно…
- Чтобы было не стыдно и напечатать?
- Я попробую.
- А так, чтобы было понятно и несведущему в медицине?
- Запросто!
- А – напиши!
- А – напишу!!!
(Из разговора за столом.)
По 24 часа кряду работают многие: сторожа и диспетчера, военные и штатские, мужчины и женщины. Чем же принципиально отличается мой суточный рабочий марафон от всех других? Будем знакомы, я врач «Скорой помощи», и не прост врач, а врач детский, педиатр. Наверное, самым главным отличием от всех нормальных людей будет неопределенность того, где и при каких обстоятельствах, с какими мыслями я встречу каждый следующий свой час. Как описать свою работу так, чтобы ее специфика стала понятной не если не каждому, то многим? Можно рассказывать много и путано, можно слишком кратко и непонятно, я же попробую просто описать по часам один свой день, одни сутки, если быть точнее, а обобщения и выводы из всего этого предоставляю делать вам, читатели.
Итак, 7-30 утра, старт. Я захлопываю дверь своей квартиры иду к лифту. Все, я уже не дома, и, хоть пока еще не на работе, отсчет начался, все мысли и ощущения уже там, на службе. Сегодня очаровательное утро! Легкий морозец, пушистый снежок за ночь припорошил улицы, все так искрится, весело хрустит под ногами. Свежий прохладный ветерок обдувает лицо, приносит ощущение бодрости, здоровья, хорошего задора. Хочется припуститься бегом, настроение – прекрасное! Еще дома ощущал в теле какой-то дискомфорт, что-то нос заложило, казалось, что заболеваю очередной простудой, а сейчас – нет! Все замечательно! Но куда я так несусь, сегодня я вышел заблаговременно и никуда не опаздываю, зачем ускорять шаг? Ничего не поделаешь, привычка…
Влетаю в метро. В вагоне поезда как всегда полно народа, проталкиваюсь в середину вагона, мне выходить нескоро. Я нормально переношу многолюдье, меня совершенно не раздражает подвешенное к перекладине состояние, мотание из стороны в сторону, и даже пинки и тычки моих спутников, если, конечно, они не адресованы мне лично, не приводят в состояние стресса. Наглец, продирающийся с двумя огромными сумками из одного конца забитого до отказа вагона в другой, не вызывает во мне бурю возмущения, только лишь легкое неприятие и даже жалость – ну дурак он, что сделаешь?.. Через минуту я о нем и не помню. Дело в том, что я привык к этой жизни. Это мой город, это мой общественный транспорт, я здесь свой, это моя привычная среда обитания, достаточно комфортная, если не принимать все близко к сердцу. Единственно, что тягостно, это долгое ожидание. Но на этот случай почти всегда припасена интересная книга. Что у меня на сегодня? Сборник фантастики. Прекрасно! Выдираю заветный томик из-под «лежащей» на моей сумке объемной женщины бальзаковского возраста в лохматой шубе. «Шуба» дышит мне в лицо перегаром. С утра… Дама… Фи-и… Ну Бог с ней! Проделываю почти акробатический пируэт, пытаясь одновременно открыть книгу на нужной странице, придержать сумку и, балансируя на одной ноге, не упасть от напора толпы на остановке. Так, удалось. Погружаюсь в чтение. Во! Мне уже выходить. Двадцать минут пролетело как миг! Хорошая книга.
Иду по длинному переходу. Тут целая галерея персонажей, почти все постоянные. Вот «газетчики», они продают «Московский комсомолец втридорога. Пользуются тем, что на бойком месте. Никогда у них не беру. Вот стоит пожилая женщина с простым красивым крестьянским лицом, в руках у нее связки сушеных грибов. Приятный запах распространяется от них, кажется, на весь переход. Вот молодая женщина с маленьким ребенком в коляске, на груди у нее табличка «Помогите нам люди добрые». У нее невзрачное, со скорбным выражением, лицо. Она здесь каждый день, приходит, как на работу. Интересно, сколько уже лет мимо нее хожу, а ребенок, все спит в коляске, наверное - ДЦП, или загружен чем-то?.. Подают ей не очень охотно… Дальше средних лет дама продает букеты роз, дама полная, приятной восточной наружности, цветы у нее всегда свежие. Чуть поодаль почти всегда стоит бабушка, скромная, тихая, ее жалко, протягиваю ей мелочь, она креститься, желает мне доброго здоровья. Был тут еще старик, но его что-то давно не видно, может, помер уже? В конце перехода всегда музыканты или певцы: молодые и старые, талантливые и не очень, но всегда именно здесь, наверное, тут особенно хорошая акустика. Бегу вверх по эскалатору, стремительно влетаю в закрывающиеся двери поезда, едва не оставив сумку снаружи. Ловлю себя на мысли: «Зачем? Ведь я никуда не опаздываю?!» Привычка.
Так, я на «Красногвардейской». Автобуса ждать неохота, иду пешком. Подумаешь, полтора километра! Погода-то хорошая. На ходу строю планы, как сложится новый день? С кем буду работать? Хорошо если выйдет Валентина, тогда будет комфортно и приятно, даже если дежурство выдастся так себе. Валентина Васильева уже 3 года мой постоянный фельдшер, и, не смотря на то, что она по семейным обстоятельствам, вынуждена сейчас работать лишь на 0,75 ставки, продолжаю считать именно ее своим фельдшером.
Есть примета, каким окажется первый вызов, такие вызовы и будут преобладать весь день, все сутки. Так, например, если на первом вызове - «больной живот», значит - весь день будешь лечить одни животы, если температура – не вылезешь из ОРЗ, ну а если травма – все сутки собирать битые руки, ноги и головы. Что же будет сегодня? Особенно не люблю животы. Не то чтобы чего-то не знаю, но уж больно капризный при этом пациент попадается, да и объем помощи при болях в животе довольно ограничен, а родители почти всегда ждут от «скорой» чуда, причем сразу. Нет, не буду врать, больной живот у ребенка – дело темное, легко пропустить, скажем, аппендицит или инвагинацию, так что тактика во всех сомнительных случаях одна – в больницу! Очень неприятный, я вам скажу, повод.
